В Новый Год
Проходя далее путём нашея жизни, сподобились мы, возлюбленные слушатели! вступить в новое вещей течение: а чрез то ближе к пределу нашему стали. Окончали один год, другой начинаем. Слава тебе премудрый мира правитель! то в безмерной тел бездне и нашего состава частицу не позабыл. Ибо состав наш так ничтожен пред тобою.
Но при сем смущаемся, когда видим, что цвет лет наших напоследок увядает, и всё к тлению непрестанно приближается. Которые яко утреннее солнце восходили, те на конец тёмным западом покрываются: у одних уже определение смерти на лице написано, а и другие не меньше имеют нужду ко Господу взывать: «Скажи мне Господи кончину мою и число дней моих кое-есть». Каковое сие есть естественное таинство! Признаться должно, что темнеет свет в очах наших, и помрачается наша мысль, когда воображаем целый, всех вещей союз, непроницаемой тьмою покрытый: а ещё больше ужасаемся, когда помышляем о бездне вечности, которая все вещей перемены должна в себе сокрыть. Но оставим премудрости Божьи сии столь высокия, и для слабости нашея мало понятныя тонкости. РаЗсудим, какое есть сходство между течением наших лет и дел.
Время без перемены быть не может, и всё, что переменам подлежит, есть во времени. А что подлежит переменам, то подвержено и тлению. Красота цветов увядает, приятная землю покрывающая зеленость жестеет и иссыхает, высокия кедры сокрушаются, твердые металлы ржа съедает: все животные на воздухе, на земле и на воде умирают и гниют, из гладких полей вдруг делаются бездны, а из бездны вдруг выходят огнедышащие горы.
Из общей всех вещей судьбы нельзя выключить и нас: ибо и человек во времени, и все его дела во времени. Ещё бо мы до оной блаженной вечности Христом обещанной не достигли: ещё нам то солнце не воссияет, которое днём и ночью светит, и не знает запада: ещё до того пребывающего града не дошли, которого строитель и художник Бог: ещё беЗсмертием глава наша не увенчана: ещё на пути стоим: ещё в океане мира сего плаваем. В сем странствии какие мы терпим перемены, кто сего или на других не приметил, или на самом себе не дознал.
Перемена в нас бывает или по летам, или по делам. По летам: младенчество полно слабостей: в среднем возрасте, ежели что уцелеет от болезней, то съедают несчастия, а несчастиям помогают страсти: дряхлая же старость сама чрез себя болезнь. Легли здоровы, встали больны: пошли веселы, возвращаемся смутны. Теперь красив, завтра безобразен. Ныне лёгок и проворен, но после скоро как только солнце несколько делает кругов, сам себе тягостен и несносен. Да и надобно ли сему удивляться, когда целость ншего состава разрушается, ежели только тоненькая порвётся жилочка, или маленькая остановится капелька крови.
Так справедливо писание святое напоминает нам: «Как жизнь ваша, — говорит оно, — пар есть, иже вмале является, потом же исчезает». Сию нашего естества слабость надменные и высоко о себе мечтающие пусть памятуют: а мы к тому же прибавим и сие, что жизнь наша кроме всех оных слабостей ещё краткими весьма ограничена пределами. Не успеем, так сказать, осмотреться взошедши в сей от бога нам построенный дом, как вот и зовут оттуда вон. Спросил некогда (? Фараон?) Иакова отца Иосифа, сколько ему лет; Иаков отвечал: «мылы <…> дние лет жития моего». А сколько тогда ему было лет: сто и тридцать. Что ты говоришь старче Божии! ещё ли твои лета были кратки; когдаб ты знал, что дние лет наших едва достигает семидесяти лет, а крепкие едва осьмидесяти, да и то с трудом и болезнями. Вот какая в летах наших перемена.
Но в большее придём умиление или паче ужаснёмся, когда посмотрим на перемену нравов наших. Младенческие и отроческие раздумья и желания нетверды и слабы. Юность свирепствует сладострастием, мужество честолюбием, старость корыстолюбием. В низко состоянии малодушны, в среднем недовольны, в высоком непомерны в скудости, ропщем, в богатстве суетимся, в чести надымаемся, везде себя беЗпокоим. Теперь кроток и тих: чрез час пылаешь гневом, и небо с землёю мешаешь. Теперь обходителен и приятен и друг: завтра холоден, неприступен и враг. Ныне набожен и благочестив: поле сбросив с себя узду страха Божьего бегаешь по стремнинам горам всяких своевольств.
РаЗсуждая сии нравов и лет наших перемены кого мы виною их поставим. Перемены лет наших, положим, что суть причиною неиспытанныя Божьи судьбы: но перемену наших нравовкому присвоим: дерзнём ли то приписать Богу; но ежели добросовестный человек на сие нравов развращение не может без сожаления смотреть, то всеблагии ли Бог о сем благоволит? Ах, слушатели! виною тому есть небрежение наше, неосторожность и вольное себя страстям порабощение. Пускай бы извинительны были, ежели бы в одном чем или в другом по слабости своей погрешили: ибо человеки мы. А ежели в пороках себя погружаем, ежели страстей записываем себя невольниками, ежели не дремлем, но на оба уха безопасно спим: то не остаётся нам как только стыдиться и краснеть <…>. Того ради подобает нам себя исправить, чтоб не вотце благодать Божью принять.
Но не совсем же смущаться нам надобно: ибо хотя во времени столь много терпим мы перемен, хотя время всё почти в тление приводит, но во времени же паки отрождается. При открытии приятныя весны, солнце светлее блистает, земля украшается цветами, источники прозрачные текут, древа листвием и плодами покрываются и весь обновляется естества вид.
Не позабудьте, что мы здесь сравниваем течение времени с течением наших лет и дел. Лет наших время прошедшее ничто, будущее неизвестно, настоящее наималейший пункт. Можно сказать о прошедшем лет нашихвремени, что оно прошло. Но нельзя того сказать о наших делах. Наши прошедшие дела не прошли. Нет! Пройти они не могут. Остались они, да и всегда останутся в совести. Добрые дела всегда веселят, веселят своим воспоминанием, веселят своими беЗсмертными плодами: а худые дела всегда беЗпокоят своим воспоминанием, беЗпокоят своими вредительными следствиями. И так дела наши не проходят. А хотя бы они и подлинно прошли, но паки возвращаются добрыя к нашей совести, а худые к нашему мучению. Что же касается до наших будущих дел, они почти всегда бывают основаны на прошедших и настоящих наших делах. Кто всегда себя ведёт честно, и тем как бы некоторую привычку к добродетели снискал: кто склонности свои в порядок привёл, кто и воображением беззакония гнушаться себя приучил о том весьма надёжно можно заключить, что он и впредь или нимало, или весьма трудно поколеблется, а наипаче, что наши дела зависят не от слепой судьбы какой, но от произволения и Божьей благодати, которая всегда нашим добрым намерениям опопешествует.
И потому заключить отсюду следует, что продолжение времени есть продолжение Божьей к нам благодати. Сие Божье благодеяние в час сей прославить мы должны. Ибо теперь входим в двери новАго году. Новый год есть благоприятный всякому случай к новым подвигам, к новым заслугам, случай благословенный к продолжению добрых намерении, к оказанию ревности, к исправлению погрешностей, младым к снисканию просвещения, старым к приготовлению себя к нестареющей жизни, грешникам к покаянию, праведникам к большему в добродетели успеху, всем к исполнению своей должности.
Боже в деснице своей содержай все концы земли, отворивши нам двери новаго году, отверзни и двери правды, да вслед них принесём тебе жертву благих дел в воню благоухания духовного: дондеже сподобимся наслаждаться самим тобою в блаженной вечности.
Аминь.